Был такой случай

Помню этот день, как будто это было не три года назад, а на прошлой неделе. Проснулся утром, с тревожным ощущением – хотя это иногда бывает, перед днем, когда проходка, или просто – тяжелый присед. Иногда такое бывает – чувствуешь, что сегодня лучше не идти на тренировку. Но, отмахиваясь от таких мыслей и принимая их за козни лени, я обычно не нарушал тренировочного графика. Вот и в то утро, я подумал, что это организм как всегда собирается и мобилизует силы, готовясь к стрессу. Встал, поел, и, собрав сумку, пошел на работу. За мирской суетой, мысли о предстоящей тренировке заглушаются, но не так что бы надолго. Нет-нет – да и вспомнишь, что сегодня там, к примеру, жим, или же становая.
В тот злосчастный день была запланирован присед. Мне почему-то всегда нравилось «убивать» ноги многоповторкой – на четырнадцать, а то и под двадцать раз в подходе. Сегодня вот, подумал, что неплохо бы поработать с более тяжелыми весами.
Гнилые мысли, по поводу того, что недовосстановился после предыдущего занятия, и вообще последнее время редко виделся с кроватью – старался отогнать на самые задворки мозга. Что я, первый раз приседаю что ли? Хотя, иногда перед приседом дрожишь и мандражируешь, как в первый раз, перед раздвинутыми женскими ногами. Если у вас такого не было – значит, вы приседаете недостаточно тяжело – вроде, сказал кто-то из Железных игроков. Хорошо, что по крайней мере, я тогда работал в офисе. Работа была сидячая, и если вдруг хотелось отложить тренировку – я вспоминал об одном своем знакомом – он работает кем-то, вроде кузнеца. И еще, убей бог, не знаю зачем – ходит в тренажерку. То есть, зачем он ходит – понятно. Как ему удается совмещать это с такой адской работой, и какую чертову груду еды он съедает, чтоб не свалиться в конце дня – вот в чем загадка.
Вернемся ко мне. Что хочу сказать – именно в этот день, мне было действительно тревожно. Даже всерьез подумал забить на зал. Но не так-то это просто. Пропустил тренировку, даже по очень веской причине – сразу чувствуешь себя говнецом и дохляком. Еще, на работе один умный паренек, говорит:
- Зачем ты вообще ходишь в зал?
- Мне нравится. Я получаю удовольствие от этого, понимаешь?
- В чем кайф таскать железки? Что это дает? – тут я в который раз окинул взглядом его тщедушное тельце.
- По крайней мере, это дает здоровье и неплохой внешний вид, если не валять дурака в зале и нормально питаться.
- Я и так нормально выгляжу – заявил он – зачем себя утруждать?
- Не знаю – бросил я, сдерживая злость – я мазохист, наверное.
- И на еду, чертова уйма денег уходит, да? – сочувственно сказал он – А еще абонемент?
- Ну, не так много, как кажется. Многие тратят на выпивку и сигареты больше.
- Да ну – покачал он головой, и, улыбаясь в стиле «что за осел», занял своим тощим задом кресло возле компа.
А я погрузился в свои думы – о предстоящей тренировке, и делать ли все-таки присед тяжелым. Может, не надо сегодня рекордов? Или в жиме ногами просто добить получше, да и все? А еще, думал, конечно, об этом «воробье». Почему-то у меня все – вне зависимости, от веса тела - такие вот умники, с потрясающими вопросами и суждениями о телостроительстве, ассоциировались с воробьями. Один момент – есть у меня одна фишка, по ней можно было судить, восстановились ноги или нет. Если они были в полном порядке - правое колено у меня начинало ныть и был некий дискомфорт. К врачу я ходил, но ничего конкретного он мне не сказал. Ну и соответственно, после приседа и еще несколько дней спустя – оно было в полном порядке. Так вот – сейчас оно не ныло. Значит, ноги не восстановились? В общем, не знаю, раздумываете ли вы над такими мелочами, но я – так постоянно. А восстановилось ли то, а сколько времени прошло после тренировки спины? А может сегодня подзабить бицуху? А делать ли брусья после жима? – да много еще чего.
В общем, вот и подошло время сматывать с работы на такую долгожданную, и в тоже время – маленько пугающую, тренировку. Конечно, в этом деле лучше всего меньше думать, да дальше кидать. Была бы такая кнопочка, чтоб на время подхода выключать внутренний диалог – было б просто отлично. Кажется, что как раз в этот момент, в голове просыпается вот такой паренек, как у меня на работе, и начинает нашептывать всякую чушь – ты не сможешь, да лох, да зачем тебе это, куда ты повесил на пять кг больше, на той неделе и этот вес не прожал толком, ничего у тебя не получится. Вот если б его можно было убрать – было бы проще. Впрочем, я отвлекся.
В зале было полно народу – понедельник. Не спеша переодевшись и размявшись, я приступил к приседу. Тревожное ощущение – думаете, оно ушло? Не фига. Я приседал, натужно пыхтя, и одновременно чувствуя, что что-то не так. Словно к чему-то прислушивался. Лязг блинов – вроде самый обычный. Хохот пацанов, качающих пресс – тоже на месте. Поменять гриф, может? Да нет – плохая примета, менять гриф, когда уже начал с ним приседать. По крайней мере – в списке моих плохих примет. Не то что бы я такой уж суеверный, но кое-какие предрассудки все же были.
Вопреки чувствам, тренировка шла отлично. Ноги были в порядке, колено только слегка похрустывало. Плавно, с многоповторных, я стал повышать вес и снижать количество раз. Все шло просто великолепно – еще и личный рекорд на шесть раз установил! Круто! Разделавшись с приседом, перешел на жим ногами – тут уже я совсем расслабился – в психологическом плане. Тревоги как ни бывало, ну и на кураже был. И тут пришел он. В нашем зале я его никогда не видел. Бывает такое чувство – приходит новичок – неважно, какой он на вид – думаешь, что за черт? Вон, какой хмурый сидит, урод. А потом оказывается что это вообще, один из самых компанейских парней на свете. Но узнать, компанейский ли он, или еще какой – мне не удалось. Незнакомец тоже, как и я, размялся и стал заниматься с тем, моим грифом. Работал он, просто как чертов подъемный кран – нагрузил, присел, отдохнул. И опять пошел. Затем, сделав паузу повнушительнее, он подозвал двух парней – подстраховать. Вес был 230 кг и делать он его собирался на раз. Посмотреть собрались все. На моей памяти, никто из занимавшихся тут, не приседал с таким чудовищным весом. Хотя, до Дикуля, далеко, конечно. Незнакомец был здоровым, и, глядя на его предшествующие подходы – я был уверен, что присядет. Не легко, конечно, но сможет. Включили соответствующую музыку, он полупил себя по щекам и по голове, и полез под гриф. Страховщики тоже приготовились спасать его, в случае чего, из под штанги. Он зарычал, и выпрямился с грифом на плечах. Я сидел со спины, но по побагровевшему затылку, можно было догадаться, как выглядит его лицо. Он медленно стал приседать – вместе с ним, чуть приседали и страховщики. Потом раздался треск, или даже хруст – такой бывает, когда раскалываешь сухой грецкий орех. Что произошло сначала – перелом ноги, или перелом грифа? Я не знаю. Почти одновременно, они не выдержали нагрузки, пусть и не такой уж чудовищной, как может показаться тому же дяде Вове. Гриф переломился ровно посредине – и опять же, почти синхронно, страховщики заорали и повалились на пол, держась за ноги. Незнакомец ревел, как бык и проклинал этот зал, и всех кого только знал – у него был открытый перелом. Поднялся невообразимый гвалт, и в довершение ко всему – погас свет. Все это происходило так быстро, что я вообще не успел ничего подумать. Через некоторое время, свет включился – я прищурился. На полу валялись страховщики, вспоминая мам – как своих, так и чертову, и жутко матерились. Кто-то, от вида кости, торчащей сквозь порванную кожу, блеванул чуть ли не на этого «несчастного». Несчастный тоже блеванул – прямо на половинку своего рекордного веса. Дальше было уже не так интересно – вызвали «скорую», врачи осмотрели пострадавших, и увезли их. А я лишь радовался, что в тот день, мой присед был далек, от двухсот тридцати килограмм.

Написанное является плодом моей фантазии Всем присед, посоны